Два кармана картошки

На окраине столицы Эвенкии – поселка Туры, есть небольшое поле в несколько гектаров, на котором труженики совхоза «Туринский» выращивали картофель, а в теплицах – огурцы. Но когда сельское хозяйство на Крайнем севере рухнуло, поле это перешло в собственность администрации поселка. А МСУ, в свою очередь, распахав его трактором, «нарезало» поле на лоскутки шириной в 5-10 и длиной в несколько десятков метров и наделяло ими через предприятия и учреждения окружного центра желающих вырастить картошку. Участки шли нарасхват: на них, высадив в начале июня ведра два-три картошки, в сентябре можно было выкопать урожай в несколько кулей (так здесь называют мешки). В тот год, то ли 90-й, то ли 91-й, попал под раздачу участков и я. Правда, сам при нарезке участков не участвовал, в командировке был. А когда прилетел с какой-то фактории, куда ездил за материалом для газеты, то с трудом нашел на огороде колышек со своей фамилией. Участок мне достался почему-то в низине, так что там долго стояла большая лужа – начало лета было в тот год очень дождливым. Идя на рыбалку после работы или в выходные дни на Нижнюю Тунгуску, я специально заглядывал на свой огород: не ушла ли лужа. Лужа стояла на месте. Но вот через пару недель погода наладилась, солнце уже начало жарить вовсю, и лужа моя, наконец, почти вся высохла. На следующий день, взяв с собой на рыбалку сына-третьеклассника, и полтора ведра семенной картошки, я где-то за час закопал ее. Ну и жду, когда она вырастет. Когда шел за ельчиками на Тунгуску мимо огорода, нет-нет, да загляну на свой участок. Смотрю, пробились десятка два ростков, и все, больше нету. Сорняки, и те не растут. «Ну и черт с ней, с этой картошкой, - решил я. – С караваном придет с материка, куплю два-три куля, хватит нам». И больше не заглядывал на свой злосчастный участок. Наступил конец августа. По утрам стало примораживать. Как-то с сыном иду на рыбалку, смотрю, люди уже копошатся на поле, выкапывают картошку и в кулях складывают ее коляски мотоциклов, в багажники машин и увозят. Тут и меня жаба за грудки взяла. Я прикинул: с двух десятков кустов куль-то, пожалуй, можно будет собрать. У нас собой был рюкзак и пластиковая бадья для рыбы. Для мешка (куля), пожалуй, маловато будет. «Если что, половину унесем сегодня, а вторую половину выкопаем завтра», - подумал я. Мы с сыном решили выкопать картошку после рыбалки: уж больно погода хорошая была, ельцы, да пожалуй, и хариусы с сигами сами будут выскакивать из реки. Клевало, правда, не особенно. Но на пару сковородок мы все же поймали и пошли домой. Через огород. А там уже никого нет, только ботва валяется на испещренных мотоциклетными и автомобильными колеями участках. Нашли свой лоскуток. Он был в могучих зарослях сорняков. Дожди и последовавшая за ними жара сделали свое дело. Над этими зарослями еще порхали последние бабочки. - Папа, а где картошка? – с недоумением спросил сын. - Где-то тут должна быть, - ответил я ему. И хотя уже начало темнеть, мы таки нашли в могучих зарослях сорняков свою картошку. Ее было ровно пять получахлых кустиков. Можно было плюнуть на такой урожаище, да идти домой. Но неожиданно захотелось свеженькой картошки – в магазинах ее еще не было, осенний овощной караван судов был только на полпути из Красноярска в Туру. Портативной лопаткой для рытья червей я и наковырял штук тридцать мелких картофелин и рассовал ее в два кармана своей куртки. - Ну, парень, пошли домой, - бодро сказал я сыну. – Обрадуем маму. У нас с тобой сегодня замечательный ужин будет. Своя свежая картошка со свежей рыбкой. Что еще может быть вкуснее?..