Звездочет

Он перевел взгляд на Касю. Кошка смотрела на него выжидательно, как только она одна умела. За годы совместной жизни между ними образовалась почти телепатическая связь...

Медленно и торжественно Константин Сергеевич наполнил большую чашку душистым чаем с жасмином. Потом достал из шкафчика бутылку алтайского травяного бальзама и капнул в чай немного зеленоватой жидкости.

По дымящейся поверхности разошлись круги, и Константин Сергеевич подергал ноздрями, вдыхая горьковатый запах.

— Не смотри на меня так, Кася. Тут всего две капли. Имею право иногда себя побаловать, — проскрипел Константин Сергеевич своим знаменитым голосом, похожим на звук несмазанных дверных петель.

Касей звали кошку. Единственную, кроме самого Константина Сергеевича, обитательницу пыльной маленькой квартирки под самой крышей высоченного дома на улице Ремесленников.

Полное имя кошки звучало красиво – Кассиопея. И назвал так питомицу он не без умысла. Дело в том, что Константин Сергеевич был заядлым астрономом-любителем.

Если бы вы могли взглядом пробежаться по комнатке, в которой происходила описанная выше сцена, вы бы заметили огромное количество книг по небесной механике.

Они лежали везде. На полках, на столике у окна и на старой продавленной кровати. Стопка астрономической литературы покоилась и в потертом кресле, на подлокотнике которого устроилась Кася.

Убедившись, что кошка отвлеклась, Константин Сергеевич добавил в чай еще две капли бальзама. Но Кася заметила его маневр и сверкнула изумрудными глазами.

— Житья от тебя никакого нет. Вот выгоню на улицу, будешь знать, — проворчал Константин Сергеевич.

И в ворчании этом, пожалуй, обрисовался его характер. Сложно во всей Москве найти большего брюзгу, чем наш Константин Сергеевич. Он всегда был человеком, умеющим найти повод для бубнежа по любому возможному и невозможному поводу...

На балконе он устанавливал верный старенький телескоп Алькор. Обводил взглядом окна соседних домов и качал головой. Люди ругались, мирились, варили супы и занимались прочими мелочами в то время, когда Константин Сергеевич уже готовился к свиданию со Вселенной.

Далеко не каждый вечер подходил для этих встреч. Нужно, к примеру, дождаться ясного неба. Такой видимости, как за городом, в условиях города, конечно, не добиться.

Световое загрязнение мешает, хоть квартира Константина Сергеевича и располагалась в удачном месте – фонари мешали не так сильно.

Выезжать на природу у него не всегда получалось. Но Алькор с балкона позволял рассматривать поверхность Луны, Юпитер со спутниками и крупные звездные скопления… Хоть что-то!

Работал Константин Сергеевич кладовщиком. Зарабатывал не так чтобы очень много. Но жил скромно, а деньги уходили на его страсть к звездному небу.

Под кроватью Константина Сергеевича лежала потертая обувная коробка. В ней хранилась его мечта...

Последние лет пятнадцать он грезил о красавце телескопе Meade, за который продавцы просили невероятные, баснословные деньги. Со временем, конечно, модели менялись, и цена росла.

Поначалу он рассчитывал накопить пару сотен тысяч, но теперь за подходящий телескоп нужно выложить около миллиона! А на меньшее Константин Сергеевич не согласен. Его манил глубокий космос со своими тайнами и открытиями.

Наш звездочет иногда чувствовал себя Ахиллесом. Гнался он за черепахой, гнался, но все никак не мог ее настигнуть...

Однако совсем недавно вдруг понял, что мечта не так уж несбыточна. Осталось накопить самую малость, и к концу года можно будет отправить старичка Алькора на заслуженный отдых.

Выходя на балкон, Константин Сергеевич посматривал на москвичей сверху вниз и в прямом, и в переносном смысле. К людским слабостям он относился презрительно, но перед астрономическим сеансом не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за соседями. Из-за дальнозоркости книги он читал только в очках, зато окна ближайших домов видел, как на ладони.

В соседней пятиэтажке-сталинке, под самой крышей, с краю, жила одинокая Бабулька. Имени ее Константин Сергеевич не знал, зато всякий раз заставал ее за готовкой.

Она бойко переворачивала лопаткой что-то на сковородке. Может быть, оладьи или котлеты? В цветастом фартуке она напоминала матрешку. Ее неторопливые движения всегда его успокаивали.

На четвертом этаже того же дома обитал Художник. Волосы растрепанные, щеки небритые. Он иногда просто сидел на табуретке у окна. Может быть, ждал вдохновения? Иногда, встрепенувшись, поднимался на ноги и бежал к холсту.

Что он там рисовал, с балкона Константин Сергеевич разглядеть не мог, но такая увлеченность творчеством вызывала уважение.

А через стенку от Художника жила Даша. Единственная из соседей, кого Константин Сергеевич знал по имени. Это была молодая остроносая женщина с удивительно кудрявой головой. Она всегда ходила в растянутой водолазке.

Познакомились они прошлой зимой совершенно случайно. Константин Сергеевич поскользнулся и больно ударился коленкой во дворе.

Даша сразу же пришла ему на помощь и потащилась в травмпункт, не обращая внимания на его сопротивление.

Травма оказалась несерьезной – ушиб, но за эти полчаса они успели немного поговорить. Оказалось, что она почти все свободное время тратит на приют для животных.

С того дня она всегда здоровалась с ним при встрече. Вежливость Константин Сергеевич в людях ценил.

Удивительным образом, когда он видел Дашу, сердце его оттаивало. Никогда у Константина Сергеевича не было дочери, но тут в нем буквально проснулись отеческие чувства.

Даша сидела на кухне и пила что-то из фарфоровой чашечки. Может быть, даже чай с жасмином. И ему казалось, что это они сейчас вместе чаевничают.

Константин Сергеевич задумчиво отхлебнул из своей чашки и чуть ее не выронил. К нему подошла Кася и потерлась головой о его колено.

— Ты чего это? Кушать хочешь? Сейчас что-нибудь соображу, — пробормотал он и побрел на кухню.

Устроив ужин Кассиопее из филе минтая, Константин Сергеевич вернулся на свой наблюдательный пункт.

Наблюдать за звездами – это целое искусство со множеством нюансов! К примеру, делать это лучше с балкона (если нет возможности выбраться за город). Неплохо бы проветрить помещение, примыкающее к балкону. Дело в том, что струи теплого воздуха из комнаты, вырывающиеся на улицу, испортят обзор.

Константин Сергеевич уселся рядом с Алькором и погрузился в черноту межзвездного пространства. Всякий раз во время этих сеансов время и пространство будто бы сжимались.

В целом мире оставались лишь Старый Звездочет и Вселенная. Он мог бродить взглядом по лунным морям, путешествовать по кольцам Сатурна или выискивать звездные скопления часами.

И быть в эти часы почти счастливым...

Следующим вечером Константин Сергеевич встретил Дашу во дворе. Встретил и поразился. Никогда раньше он не видел ее такой грустной. Глаза и кончик носа покраснели, она всхлипывала и комкала нервными пальцами бумажную салфетку.

— Здравствуйте, — сказал Константин Сергеевич смущенно.

Он понятия не имел, что говорить и как себя вести в такой ситуации.

— Зд-дравствуйте, — запинаясь, отозвалась Даша глухим голосом.

— Что-то случилось?

Даша просто кивнула в ответ, но, как это часто бывает, приступ рыданий накатил неожиданно. Она разревелась.

Константин Сергеевич поначалу испугался, но потом взял себя в руки и повел девушку к себе домой, благо встретились они рядом с его подъездом.

Неужели в таком хрупком организме может быть столько слез? Пока они ехали в лифте, Константин Сергеевич успел одолжить Даше носовой платок (разумеется, чистый). Впрочем, когда они доехали до нужного этажа, платок можно было выжимать.

В квартире он сразу же поставил чайник, вручил гостье коробку с бумажными салфетками и спихнул с кресла драгоценные книги. Утешить Дашу пришла даже Кассиопея, хотя, обычно незнакомых людей она побаивалась...

Выпив чашку чая, Даша рассказала банальную историю.

Дело в том, что приюту для животных, который Даша поддерживала последние годы, срочно потребовались деньги. Целый миллион!

Волонтеры собрали нужную сумму. Деньги лежали на Дашином счету, но мошенники получили к нему доступ.

— Какая же я дура! Надо было их скорее обналичить, — всхлипывала Даша.

— Вот мерзавцы, — проскрипел Константин Сергеевич. — Вы в полицию обратились?

— Да, но в таких ситуациях редко удается деньги вернуть…

Выговорившись, Даша немного успокоилась:

— Спасибо вам, что выслушали!

— Не переживайте так. Вот мы сейчас объявление составим, у меня в районной газете знакомый есть. Соберем деньги, и все наладится. Вы только реквизиты счета оставьте, куда пожертвования отправлять.

Даша только шмыгнула носом…

Когда хозяин проводил заплаканную гостью и вернулся в комнату, Кася красноречиво уселась возле его кровати.

— Ты чего это там сидишь? — спросил Константин Сергеевич.

Кася демонстративно забралась под кровать, еще и мяукнула. Кряхтя и охая, хозяин полез за кошкой.

— Что ты мне хочешь показать?

Выбралась Кася уже, толкая перед собой старую обувную коробку. Ту самую...

Константин Сергеевич по-птичьи склонил голову набок, пожевал тонкие губы и неуверенно пробормотал:

— Думаешь?

Что ж это – прощай, мечта? Он попытался вспомнить «Meade», который недавно приметил в журнале. Потом перевел взгляд на Касю.

Кошка смотрела на него выжидательно, как только она одна умела. За годы совместной жизни между ними образовалась почти телепатическая связь.

— Веревки ты из меня вьешь, — проворчал он.

Константин Сергеевич плюхнулся на кровать, снял пыльную крышку с коробки и осторожно потрогал перетянутые резиночками пачки денег...

*****

Через пару дней утром позвонили в дверь.

На пороге стояла Даша. Она сияла, как медный таз:

— Константин Сергеевич! Представляете, вчера вечером кто-то перевел на счет огромную сумму! Может, мошенники одумались?

— Сомневаюсь, — угрюмо отозвался хозяин.

— Или нашелся добрый человек…

— А вот это вполне возможно.

— Я тут тортик купила. Давайте отпразднуем?

Автор ВЛАДИМИР МАТВЕЕВСКИЙ